От рока до краша. любовь и желание в истории искусства

III. Разложение любви в капиталистическом обществе

Современный человек отчужден от себя, от своего ближнего, от природы. Он превращен в товар и воспринимает свои жизненные силы как капитал, который должен приносить ему максимальную прибыль, возможную при существующих рыночных условиях. Человеческие отношения становятся, в сущности, отношениями автоматов, отчужденных друг от друга, каждый из которых обеспечивает свою безопасность тем, что не выделяется из толпы, не отличается от других мыслями, чувствами, действиями. Стараясь как можно меньше отделяться от окружающих, каждый остается бесконечно одиноким; он преисполнен чувства неуверенности, тревоги и вины, которое появляется всегда, когда человек не может преодолеть свое одиночество. Наша цивилизация предлагает много паллиативов, дающих человеку возможность не осознавать свое одиночество.

Такой социальный характер современного человека не может не проявиться и тогда, когда речь идет о любви. Автоматы не могут любить: они могут обменивать свои личные «наборы качеств» и надеяться на справедливую сделку. Такой отчужденный характер любви — и особенно брака — едва ли не ярче всего проявляется в идее «команды». Во многих статьях о счастливом браке идеал представляется в виде хорошо сыгравшейся команды. Такое описание не слишком сильно отличается от образа бесперебойно функционирующего служащего; он должен быть «в разумных пределах независимым» и способным к сотрудничеству, терпимым — и в то же время честолюбивым и агрессивным. Итак: «специалисты по браку» говорят нам, что муж должен понимать свою жену и должен быть готов ей помочь. Он должен благосклонно отзываться о ее новом платье и о вкусно приготовленном блюде. Она со своей стороны должна проявлять понимание, когда он приходит домой усталый и недовольный, внимательно выслушивать его рассказы о неприятностях на службе, не сердиться, а понять его, если он забудет о ее дне рождения. Все, что охватывается взаимоотношениями этого типа, — это хорошо отлаженные отношения между двумя людьми, которые всю жизнь остаются чужими друг другу, которые не достигают «глубинной связи», но соблюдают взаимную вежливость и стараются сделать друг другу приятное.

В такой концепции любви и брака главный упор делается на то, чтобы спастись от чувства одиночества, которое иначе было бы невыносимым.

Любовь в психологии и психоанализе

«Искусство любить. Исследование природы любви» (1956) немецкого психоаналитика и философа Эриха Фромма известна многим. Егоинтересует социальная и духовная сущность любви.

Фромму принадлежит попытка классификации любовных взаимодействий, которую до сих пор используют психоаналитики и социальные психологи. Он выделяет две формы любовного взаимодействия: любовь-бытие и любовь-обладание.

Любовь по принципу бытия (любовь как акт проявления творческого интереса, плодотворная любовь) способствует развитию и творческому созиданию жизни обоих партнеров

Мировые религии говорят о такой любви как о недостижимом, но важном идеале. Для Фромма такая форма любви является исключением

Вначале влюбленные стараются очаровать друг друга, прикладывают усилия для завоевания возлюбленного. Финалом становится брак. Брачные отношения, основанные на контрактности и формализме, способствуют постепенному охлаждению чувств партнеров. В браке никто уже не прикладывает усилия, потому что завоевывать некого. Партнеры начинают задаваться вопросами о правильности своего выбора, признавая в конечном итоге ошибочность своих иллюзий и обвиняя другую сторону в происходящих переменах.

Со временем такое чувство может перейти в любовь к общим благам, будто то наследство, совместный дом или дети. Любовь и семья превращаются в маленькую корпорацию по взращиванию эгоистической иллюзии семейных чувств. Неудивительно, что супруги в таких парах ищут новых ощущений на стороне.

Чувства как действия

1 / 2

Аллегории слуха и обоняния. Миниатюра из манускрипта «Малых трудов о природе». Англия, третья четверть XIII векаBritish Library / Harley MS 3487, f. 216

2 / 2

Схема чувств из списка трактата псевдо-Августина «О духе и душе». Начало XIII векаTrinity College Library, Cambridge / MS O.7.16, f. 47r

Появившийся в XII веке полный перевод на латынь «Малых трудов о природе» («Parva naturalia») Аристотеля положил начало другой иконографической традиции в изо­бражении пяти чувств: дело в том, что Ари­стотель прицельно изучал человеческую физиологию пяти чувств и для иллюстрации его тезисов изображения животных подхо­дили мало. В качестве замены им в иконо­графии появились человеческие фигуры, выполнявшие некое дей­ствие, намекав­шее на искомый орган чувств. Так, трубящий персонаж олицетворял слух; смотря­щийся в зеркало — зрение; нюхающий цветок или про­бующий плод — осязание и обоняние соответственно.

Примечание антрополога:

Изображения пяти чувств встреча­ются и до Высо­кого Средневековья (при­мер — так называемая брошь Фуллера из Британского музея, где зрение, помещенное в центр фибулы, воплощает разум), когда сенсорные концеп­ции Античности были доступ­ны на латинском Западе лишь во фраг­мен­тар­ных переводах с арабского. Но в XII веке Аристотеля заново перевели на латинский с греческого, а сто лет спустя перевели еще раз — и в 1255 го­ду новый перевод вошел в программу Сорбонны. Это вызвало ожив­лен­ные богословские дискус­сии о чувствен­ном познании. Больше всего обсуждался вопрос, как данные внешних чувств пере­рабатываются в понятия и суждения с по­мощью разума (sensus communis) и, наоборот, как фантазия и мышление создают чувствен­ные ощущения. Аргументы теологов сталки­вались с контраргу­ментами медиков, которые основы­вались на другой, приклад­ной интер­претации античных представле­ний о чувствах  Средневековая медицина (например, Салерн­ская школа) опиралась на физиологическое учение главных врачей классической древ­ности, Гиппокра­та и Галена, и рассматри­вала чувства как индикато­ры болезненных симп­то­мов и лекарственных свойств.. В медици­не зрение постепенно получало все более важную роль в диагно­стике болезней: основные симптомы предла­галось опреде­лять именно с помощью зрения (de visu). Это примиряло врачей и бого­словов: и в позна­нии боже­ственных истин, и в понимании телесных знаков у зрения оказывался приоритет.

Пять элементов любви

Что же нужно знать и уметь, чтобы овладеть искусством любить? Во-первых, нужно усвоить необходимость развиваться как личность. Чтобы любить, нужно быть человечным, добрым, смелым, ответственным и уверенным в себе человеком. Во-вторых, нужно овладеть теорией любви. В-третьих, начать применять получение здания на практике.

Э. Фромм выделяет пять элементов любви, которым нужно учиться, чтобы любить по-настоящему:

1. Давание. Способность давать в любви чрезвычайно важна. Именно ее наличие в большей степени и определяет искусство любить. Когда человек любит другого, не эксплуатируя его (установка «брать, а не давать»), он приобретает веру в свои собственные силы, учится полагаться на себя и самостоятельно достигать целей. Чем меньше человек уверен в себе и самостоятелен, тем менее он способен отдавать в любви, тем более хочет только получать.
2. Забота. Можно много говорить о любви, но лучшее ее подтверждение – забота. В заботе много активности, она деятельна. Любовь выражается не на словах, а на деле. Забота проявляется в простых вещах, в быту. Приготовить завтрак, напомнить о мероприятии, помочь в выполнении задания, дать зонтик в дорогу – все это вещи которые говорят любимому: «О тебе думают и обеспечивают благополучие».
3. Ответственность. В любви отвечать приходится за себя, другого человека и отношения. Ответственность бывает разной, но что касается психологической ее стороны, то здесь имеет значение способность отвечать за удовлетворение потребностей партнера. Безответственные матери бросают своих детей, друзья предают, а мужья и жены изменяют друг другу. Ответственность связана с моралью и нравственностью личности.
4. Уважение. В истинной любви нет превосходства, потому что есть уважение, предполагающее равенство. Уважение – это не трепет перед персоной другого человека, а умение видеть его таким, каков он есть, принимать его индивидуальность. Когда любимый человек уважаем, нет стремления его перевоспитывать, есть желание чтобы он развивался ради себя, а не ради того, чтобы стать податливой марионеткой.
5. Знание. Любовь – путь познания тайны человека. Чтобы любовь росла и развивалась, нужно узнавать любимого человека как личность, все глубже и глубже. Так как процесс познания бесконечен, и любовь может быть вечной.

Чувства как орудие греха или добродетели

Гравюра «Десять заповедей, пять чувств, семь смертных грехов». Аббатство Тегернзее, около 1480 года

В гравированном листе конца XV века из аббат­ства Тегернзее «аристотелев­ская» иконографи­ческая традиция в некоторых случаях доведена до вполне логичного упрощения: изображается не целая фигура, а только «ответствен­ный» орган (ухо или рука в аллегориях слуха и осяза­ния); более того, иногда они даже вытесняются вторич­ными атрибу­тами (музыкальными инстру­мен­тами или ароматным цветком).

Однако интереснее всего сама компо­зиция этого листа, в которой нашла отражение средневековая концепция пяти чувств как инструмента позна­ния, способного привести человека к греху или же к добро­детели. Десять заповедей представляют собой основные правила, которым должен неукосни­тельно подчиняться верую­щий христиа­нин, чтобы удостоиться рая; семь смертных грехов — то, чего он должен всеми силами избегать, дабы не угодить в ад; пять же чувств, расположенных между этими полюсами, служат ему опорой в зем­ном бытии, но должны содер­жаться под неусыпным контролем, поскольку соблазн и, следовательно, грех приходят к чело­веку именно через органы чувств.

Примечание антрополога:

Почему Средневековье так любило красивые числа?

В Средние века очень распростра­ненным спосо­бом описания мира была его упаковка в числовую форму: теологи и натурфи­лософы предлагали серии из значимых чисел — 3, 4, 5, 7, 12 и так далее. Семь смертных грехов уравно­вешивались семью добродете­лями, которые, в свою очередь, обнаружива­лись в семи свободных искус­ствах. Четыре темперамента имели соответ­ствия в четы­рех телесных жидкостях, четырех стихиях, четырех временах года и четырех «больших» возрастах жизни; 12 месяцев перекликались с 12 апо­столами и 12 станциями Страстей Христовых.

Числа помогали запоминать важные теоло­гические понятия и элементы натурфило­софии и становились способом вписать человеческую жизнь в универсальные процессы и божествен­ный замысел. Напри­мер, в сере­дине XIII века была популярна интерпре­тация земного пути чело­века, от младен­чества до дряхлости, с помощью пяти чувств, шести дней творения и семи добродетелей.

Чувства как пустая оболочка

1 / 2

Себастьяно Чеккарини. Юные князья Марескотти ди Паррано (Аллегория пяти чувств). 1745 годGalleria Altomani / Wikimedia Commons

2 / 2

Генри Грант Пламб. Пять чувств. 1880-е годыlibertypuzzles.com

Дети и котики — беспроигрышный вариант! Картины итальянца Себастьяно Чеккарини (1703–1783) и американца Генри Пламба (1847–1930) разделяют стиль, география и полтора века, однако роднит общая трак­товка сюжета. Мы вновь возвращаемся к традиционным атрибутам пяти чувств: зеркало, цветы, часы — вот только всякое иное содержание из этой живописи ушло. Заказной портрет юных принцев и принцесс, красиво расставленных вокруг клави­кордов, или же явно от души написанное полотно с пятью котятами, разоряющими викто­рианский туалетный столик, являются ровно тем, чем кажутся на первый взгляд: краси­выми картин­ками. Они не имеют двойного дна, не несут морализаторских посланий, не служат никаким memento и не об­ра­щаются к личному чувствен­ному опыту зрителя. Времена измени­лись, аллегории перестали быть актуальны.

Любовь — это боль

Почему люди вообще ощущают боль от расставаний или невзаимности? Эксперимент психолога Наоми Эйзенбергер, участники которого играли в CyberBall в виртуальной реальности, а их мозговая активность регистрировалась фМРТ, показал, что мозг не различает физическую и душевную, то есть социальную боль. Когда игрока начинали игнорировать персонажи других игроков, у него возрастала активность в передней островной доле и дорсальной части передней поясной коры, которые занимаются обработкой субъективных переживаний, связанных с болью. То же самое происходит при просмотре фото бывшего или бывшей.

Исследование, опубликованное в Journal of Clinical Psychology in Medical Settings в 2021 году, показало, какие области мозга реагируют на романтическое отвержение: поясная извилина, островковая, орбитофронтальная и префронтальная кора, гиппокамп, полосатое тело и височный полюс. Эти зоны соответствуют боли, дистрессу и восстановлению памяти, награде, романтической любви, регуляции эмоций и поведенческой адаптации.

У этого типа боли тоже есть шоковое состояние, следующее за травматической ситуацией.

Чувства как парочки

1 / 5

Пять чувств. Обоняние. Гравюра Питера Янса Санредама по рисунку Хендрика Гольциуса. 1595–1596 годы The Trustees of the British Museum

2 / 5

Пять чувств. Зрение. Гравюра Питера Янса Санредама по рисунку Хендрика Гольциуса. 1595–1596 годы The Trustees of the British Museum

3 / 5

Пять чувств. Слух. Гравюра Питера Янса Санредама по рисунку Хендрика Гольциуса. 1595–1596 годы The Trustees of the British Museum

4 / 5

Пять чувств. Вкус. Гравюра Питера Янса Санредама по рисунку Хендрика Гольциуса. 1595–1596 годы The Trustees of the British Museum

5 / 5

Пять чувств. Осязание. Гравюра Питера Янса Санредама по рисунку Хендрика Гольциуса. 1595–1596 годы The Trustees of the British Museum

Поскольку в латыни слова, обозна­чаю­щие пять чувств, мужского рода: visus (зрение), sensus (осязание), odoratus (обоняние) и так далее, — в Средние века их традиционно изображали в виде мужских персонажей. Однако в начале XVI века им на смену приходят женщины — возможно, в силу стремления создать общий визуальный ряд с семью поро­ками и семью добродетелями, кото­рые всегда представляли в женском обли­чье. Хендрик Гольциус был первым, кто изящно соединил обе иконографии, приду­мав изображать алле­гории чувств в виде галантных пар; более того, он сплавил воеди­но аристоте­левскую традицию с анима­ли­стической: на его рисунках (и на гра­­вю­рах, сделанных с них Питером Янсом Санреда­мом) рядом с пре­дающейся разным чувствен­ным удовольствиям парочкой всегда соседствует соответствую­щее случаю живот­ное — остроглазая рысь (взгляд), чуткий олень (слух), разбор­чивая обезьяна (вкус), обладающая тонким обоня­нием собака или же черепаха в твердом панцире (осязание).

Вместе с тем из средневековых источников эта серия заимствует не только фор­му, но и скрытое дидактическое послание: морали­заторские латинские стихи под гра­вюрами предостерегают зрителя от соблаз­нов. Пять чувств снова пред­стают перед нами как ворота греха: чувство вкуса может привести к об­жор­ству (обезьяна обозна­чает не только гурманство, но и жад­ность), зрение — к тщеславию (недаром зеркало также и его атрибут), музыка издавна способ­ствует сладострастию, а разврат ведет к лености (одним из ее сим­волов служит черепаха).

Примечание антрополога:

В западноевропейских аллегори­ческих изображе­ниях мужчина и мужское тело обозначали «человека вообще» — некую норму человеч­ности. Женщина и жен­ское тело были отклонением от этой нормы — не анома­лией, но вариацией. Кроме того, интеллектуальные свойства все более последовательно отождест­влялись с муж­ским началом, чув­ствен­ные способности — с женским (эта мифо­логия могла подкреп­ляться отсылка­ми к Ветхому Завету, согласно кото­рому Адам был создан из глины, а Ева — из плоти). И то, что в эпоху Ренес­санса чувства начинают изобра­жаться в виде женщин, а не мужчин, говорит и о воз­растаю­­щем концепту­альном разрыве между разумом и чувством. Одним из пер­вых образ­цов такого подхода некоторые искус­ство­веды считают серию шпалер «Дама с единорогом» (конец XV — начало XVI века), которая хранится в па­рижском музее Клюни: на каждой из шпалер дама (предполагае­мая невеста предполагае­мого заказчика, Антуана Ле Виста) разыгрывает для своего жениха то или иное чувство.

Вариант 3

(455 слов) Любовь приоткрывает все завесы, скрывающие наши сокровенные тайны даже от нас самих. Она дарит уникальный опыт раскрепощения души в союзе сердец. В порыве единения мы не скрываем ничего и выражаем все то, что дремало на самом дне внутреннего мира. Поэтому чувства являются прекрасной возможностью узнать себя лучше. Посмотрим, получилось ли это у главных героев?

Рассмотрим пример из романа-эпопеи Л.Н. Толстого «Война и мир». Наташа Ростова была ветреной и наивной девушкой, которая познавала себя методом проб и ошибок. В светском обществе, где так много лжи и соблазнов, героиня запуталась в своих чувствах и не могла понять, кого выбрало ее сердце? С одной стороны, она была предана Андрею Болконскому, они были помолвлены. С другой стороны, отъезд жениха и неудачное знакомство с его семьей отдалили Наташу от него, и она попала под действие чар Анатоля Курагина, который имел огромный опыт обольщения. В данном случае любовь лишь запутала девушку, ведь так? Нет. Просто это еще не любовь. Колебания Наташи вызваны тем, что ее душа не готова сделать решающий выбор. Но она созрела тогда, когда предложение сделал Пьер Безухов. Союз с этим человеком раскрыл истинную природу Наташи, указал ей на ее призвание. Героиня полностью реализовала себя в материнстве и отбросила все фальшивое и напускное. Любовь позволила ей познать свою натуру.

Не менее убедительный пример представил Ф.М. Достоевский в романе «Преступление и наказание». Родион Раскольников совсем запутался в себе. Он поддался соблазну теории о вседозволенности, прикрытой мнимым общественным благом, и совершил ужасный грех — убийство. После этого он едва не сошел с ума, ведь муки совести и сомнения в собственных правах на чужие жизни не оставляли его ни на минуту. Возможно, он и правда лишился рассудка или покончил с собой, если бы не встретил Соню Мармеладову. Героиня была его родственной душой, которой тоже пришлось переступить через нравственный закон. Она стала торговать телом, чтобы спасти семью от голодной смерти. Но порок не тронул ее душу. Соня сохранила чистоту и уверенность в правильности своего решения. Даже Родион своими изощренными доводами не смог поколебать ее веру. И он полюбил это кроткое создание, которое оказалось выше и сильнее его духовно. Именно благодаря любви герой обрел шанс на нравственное исцеление. Он признал свою вину и понес наказание. А на каторге поддержка Сони и чтение Библии завершили свою миссию: Раскольников разуверился в пагубной теории и вернулся на стезю добродетели. Если бы не любовь, Родион не смог бы познать себя и отыскать вновь путь к свету.

Таким образом, настоящая любовь всегда делает душу человека открытой книгой и позволяет ему нащупать дорогу к счастью и реализации себя. В отношениях с тем, кто так близок и дорог, мы находим себя и свое предназначение

Поэтому так важно создать крепкую семью — надежный тыл, в котором мы всегда обретем опору и поддержку, чтобы вновь направиться на поиски своего места в мире

Чувства как люди, занятые делом

1 / 4

Адриан ван Остаде. Обоняние. Голландия, 1635 годГосударственный Эрмитаж

2 / 4

Адриан ван Остаде. Зрение. Голландия, 1635 годГосударственный Эрмитаж

3 / 4

Адриан ван Остаде. Слух. Голландия, 1635 годГосударственный Эрмитаж

4 / 4

Адриан ван Остаде. Вкус. Голландия, 1635 годГосударственный Эрмитаж

Тема пяти чувств — одна из самых распро­странен­ных в голландском искусстве золотого века. Здесь, наряду с традицион­ными аллегориями и симво­личе­скими изображениями, в 1620-х годах появляется новая манера трактовать знакомый сюжет — в духе забавных жанровых сценок, где фигу­рируют представители низших социальных слоев. В известных сериях, написанных Рембрандтом (ныне — в Лейденской коллек­ции) и Адрианом ван Остаде (ныне — в Эрми­­таже), персонажи заняты самыми обыденными делами. Они пьют, поют, поку­пают очки, ищут вшей; место аромат­ных роз занимают нюхательные соли или гряз­ные пеленки; изысканные фрукты сме­няются бражкой и наваристой похлеб­кой. Симво­лика уступает место нарративу, аллегория низво­дится до зауряд­­ных, порой комических явлений бытового жанра.

1 / 5

Ян Минсе Моленар. Слух. 1637 годMauritshuis, Den Haag

2 / 5

Ян Минсе Моленар. Осязание. 1637 годMauritshuis, Den Haag

3 / 5

Ян Минсе Моленар. Обоняние. 1637 годMauritshuis, Den Haag

4 / 5

Ян Минсе Моленар. Зрение. 1637 годMauritshuis, Den Haag

5 / 5

Ян Минсе Моленар. Вкус. 1637 годMauritshuis, Den Haag

Полностью сохранившаяся серия из пяти неболь­ших картин кисти Яна Минсе Моле­нара на первый взгляд кажется цитиро­ванием Остаде. Крестьяне в некоем интерь­ере (скорее всего, в таверне) занимаются разными вещами, отсылающи­ми к тому или иному органу чувств: пьют пиво, распевают песни, вытирают попу ребенку. Однако персонажи Остаде живут в простран­стве картины неза­ви­симой от зрителя жизнью, тогда как Моленар при помощи взглядов своих героев выстраивает со зрите­лем прямой диалог, вовлекая его в сцену, делая его непосредственным свидете­лем и соучастни­ком. Художнику удается невоз­мож­­ное — передать изобразительными средствами то, что в принципе невидимо (звуки, запахи, тактильные ощущения), и делает он это, заметим, без помощи каких бы то ни было атрибутов (мы не най­дем у него ни музыкальных инстру­ментов, ни очков, как у Рембрандта).

Непосредственная реакция его персонажей на чув­ственный раздражитель, которую он с та­ким мастерством передает, оживляет картины для зрителя, взывая к его памяти и воображению. Мы почти что можем услы­шать звуки смеха и песен, окружающие трех гуляк из «Слуха», ощутить вкус напитка, с таким самозабвением поглощаемого кресть­янином во «Вкусе», и пред­ставить себе тяжелый запах, который так отчаян­но пытается отогнать, зажимая нос и разма­хивая пивной кружкой, молодой папаша в «Обонянии».

Любовь в философии теории познания

Одним из самых известных произведений о любви (на русский язык переведены только несколько отрывков) остается эссе «Любовь и Запад» (L’Amour et L’Occident, 1939), написанное накануне Второй мировой войны. Автор ее — швейцарский философ-антифашист Дени де Ружмон — интересуется причинами духовного и социального кризиса в межвоенный период. По его мнению, любовь существует, и западная цивилизация несколько столетий выстраивалась вокруг этой идеи.

Поначалу это была христианская любовь к Богу и ее воплощение в признанном Церковью браке. В дальнейшем — благодаря распространению придворной культуры и рыцарской поэзии в XII веке — появляется куртуазная любовь-страсть, не имеющая ничего общего с христианскими представлениями о браке.

Любовь-страсть (поэтическое изобретение XII века) всегда трагична в отличие от христианской, которая предлагает через любовь воссоединиться с Богом. Де Ружмон разбирает одну из самых распространенных в европейской культуре любовных историй: повествование о Тристане и Изольде, в котором герои обречены на страдания и смерть.

Миф о Тристане и Изольде распространился по югу Франции через поэзию трубадуров и менестрелей (так называемая куртуазная, или придворная, поэзия XII–XIII веков). Южная Франция считалась неблагополучным регионом, главными угрозами для правителей ближайших земель были постоянные войны, а для Римско-католической церкви — распространение ереси катаров.

Катарская ересь была жестоко подавлена и забыта, тем не менее позднесредневековые поэты сформировали почву для ренессансных любовных сюжетов, а затем трагический любовный мотив стал неотъемлемой частью культуры Нового времени.

Таким образом, романтическая (или «романическая») страстная любовь со временем становится олицетворением меланхоличной и обреченной европейской цивилизации.

С идеей романтической любви-страсти у де Ружмона оказывается связана другая важная тема — тема войны. Любовные и военные тактики тесно связаны между собой. Если в Средние века целью войны становится постепенное завоевание территории (аналог в любви — завоевание и капитуляция возлюбленной), то современная война ставит своей целью окончательное «уничтожение» противника.

Стадии любовного чувства с точки зрения психологии

Психология, как правило, выделяет 7 стадий любви, описанных выше, либо 5, в которых объединяются три последних, проявляющихся практически одинаково и у женщин, и у мужчин. С точки зрения науки, к последней фазе люди нередко подбираются спустя многие годы совместной жизни. Что удивительно, одним супругам бывает достаточно и пяти лет, а другие достигают её примерно к периоду серебряной свадьбы, а то и золотой. В разных парах данные этапы занимают индивидуальные временные отрезки, что связано с силой чувств партнёров, сходством каких-то черт характера и даже их культурой и образованностью.

Фазы не всегда идут в строгой последовательности. Большинству союзов свойственна цикличность. Например, после прохождения первых трёх ступеней супруги могут возвратиться к самому началу и постигать всё заново, упиваясь нахлынувшими внезапно эмоциями и страстью. А некоторые пары надолго застревают на какой-то одной стадии или вовсе распадаются, не имея должных сил и терпения для сохранения глубоких отношений.

Ещё одна психологическая теория говорит о том, что любовные фазы могут быть схожи с возрастным развитием детей. Её авторы – семейные психологи П. Пирсон и Э. Бейлер выделяют с этой позиции пять стадий:

1. Этап «сумасшедшей влюблённости» сравнивается с симбиозом в детском развитии. Здесь происходит слияние двух сердец, построение крепкой связи и соединение жизненного пространства. Формируется привязанность, основанная на преувеличении схожести характеров, внешности, сексуальности и т. д. и игнорировании различий. Младенец, сидящий в каждом партнёре, полностью удовлетворён отношениями и не хочет ничего менять.
2. Дифференциация. Здесь появляются различия в чувствах и мыслях, и влюблённые подвергаются более тщательному изучению. Их начинает не устраивать ситуация постоянного нахождения рядом, они принимаются расширять своё жизненное пространство персональными интересами и постепенно отделяться от избранника. Происходит борьба за индивидуализацию.
3. Период обучения. На первый план выходит автономность и выстраивание своего собственного мира. Из-за чего усиливается недопонимание, приводящее к частым ссорам, и снижается ценная эмоциональная связь.
4. Восстановление отношений. Каждый становится зрелой личностью в своём мире (деловом, общественном, коммуникативном и т. д.) и готов к воссоединению с избранником. Идёт постепенное сближение, основанное на создании уюта, поддержке, заботе, счастливых моментах. Благодаря этому существующие детские комплексы постепенно исчезают.
5. Взаимозависимость. Две успешных, развитых личности готовы полностью посвятить себя друг другу и своим безграничным чувствам. Они примирились с реальностью, приняли спутника таким, каковым он является, и ощутили полную зависимость от своих эмоций и любимого.

Здесь следует добавить, что такое разделение на фазы условно, и в реальности отношения могут проходить одновременно несколько ступеней. При этом высшая бывает не всегда достигнута, а разрыв союза происходит в любой момент. Всё зависит от личностной зрелости супругов.

Знание тонкостей любви и её этапов развития будет полезно каждой паре, вступающей на путь совместной жизни. Это поможет преодолеть возникающие трудности и сохранить отношения, которыми изначально дорожит каждый влюблённый человек. Благодаря этому семейные кризисы будут легче преодолеваться, а союз крепнуть и приближаться к высшей награде – истинной всесильной любви.

L o a d i n g . . .

Тест: Не изменяет ли ваша вторая половина?

Вы подозреваете, что ваш партнёр вас обманывает? Пройдите тест и узнайте, может ли вас водить за нос ваша вторая половина.

ответ:

I. Зачем эта книга?

В современном западном обществе произошла подмена понятий и люди утратили искусство любви. Есть 3 основных проблемы:

1. Люди нацелены на любовь к себе, а не к другому.

Люди хотят, чтобы их любили, чтобы их выбирали. Но при этом сами они не умеют или не хотят отдавать любовь.

2. Люди считают, что выбирать партнера надо по любви.

Эпоха, когда родители выбирали будущего жениха/невесту давно прошла. На смену ей пришло понятие о романтическом чувстве любви. Когда в результате некоторого стечения обстоятельств люди закрепляют узы брака и считают, что проведут с супругом долгую и счастливую жизнь. Как результат — всё растущее количество разводов.

Люди привыкли считать, что достаточно найти нужного человека, чтобы любовь сама по себе появилась. Фромм предлагает следующую аналогию: художник, который ждет идеальной натурщицы и считает, что нарисует шедевр, как только найдет её.

В результате проникновения идеологии капитализма, современный человек привык оценивать себя, друзей, общество, потенциального партнера в рамках социально-экономических показателей. Влюбляются друг в друга тогда, когда каждый из двоих чувствует, что нашел наилучший из имеющихся на рынке объектов с учетом своей собственной обменной ценности.

3. Люди, считают, что любовь следует из влюбленности.

Опять таки, из литературы, кинематографа и музыки, нам рассказывают, что достаточно ощутить то “невероятное и все захватывающее чувство любви”, чтобы любить друг друга вечно. Любовь — это деятельность, а не единоразовое чувство.

Зачем современному человеку нужна любовь?

Человек наделен разумом: он есть жизнь, осознающая себя; он осознает себя и себе подобных, свое прошлое и свое возможное будущее. Это осознание себя как отдельной сущности, осознание краткости своего жизненного пути, осознание того, что он независимо от своей воли родился и против своей воли умрет; того, что либо он умрет раньше тех, кого он любит, либо они умрут раньше него; осознание своего одиночества и отчужденности, своей беспомощности перед силами природы и общества — все это превращает его одинокое, обособленное существование в настоящую каторгу. И если он не сможет освободиться от этой каторги, выйти на волю, не сможет объединиться каким-то образом с людьми и внешним миром, он сойдет с ума.

Самая глубокая потребность человека — это потребность преодолеть свою отчужденность, освободиться из плена одиночества.

Как преодолеть чувство отчуждения?

1. Оргиаистически — секс, наркотики и рок-н-ролл. Помогает, но не надолго.
2. Коллективизацией— объединение толпы под единой задачей. Работает, но не эффективно.
3. Творчеством — объединиться с миром работая над его материями. Но не объединяешься с другими людьями.
4. Любовью — идеальное преодоление отчужденности по Фромму.

Любовь — действенная сила в человеке, сила, разрушающая преграду между человеком и его собратьями, сила, которая объединяет его с другими; любовь помогает человеку преодолеть чувство одиночества и отчуждения и вместе с тем позволяет ему оставаться самим собой, сохранить свою целостность. Парадокс любви в том, что два существа составляют одно целое и все же остаются двумя существами.